(О.И.):

С первыми ударами чаши стало очень жарко. Столько огня пошло, ну это невозможно, как будто я попала в какую-то, не знаю, в огненную печь, или сама такой печью была. И одновременно я как бы видела, что сверху в эту чашу наливался, наливался свет, потом начал бурлить, из нее выходить, этими звуками выходить. И так было очень долго. Состояние жары, какого-то необыкновенного растворения. Тут уже даже непонятно было, это звук или это свет из чаши выходит.

И в последний момент я вдруг вспыхнула, как факел. И смотрю, я в руках. Сначала это была рука Сатья Саи Бабы, а потом как-то незаметно Его образ поменялся на образ Его предшественника Ширди Саи Бабы в чалме. И вокруг какое-то пространство такое, как пещера. Он этот факел поднимал, всё это как бы растворялось, вот эти какие-то завалы, пещеры исчезали и сразу видно было звёздное небо. А Он держал этот факел и шел, шел. Жара начала спадать. Появился ровный белый свет. Я поняла, что все. Ощущение какой-то нужности, что я пригодилась, где-то так этот свет нужен был, чтобы освещать дорогу.

И вот сейчас в руках такое распирание, жар ушел, ощущение умиротворения и расслабления.

Пояснения от ИИ (к медитации О.И.):

Факел, которым медитирующий ощущает себя в руках Духовного учителя, может символизировать свет и знание, которые передаются от учителя к ученику. Этот образ указывает на то, что медитирующий получает поддержку и руководство, позволяющее ему преодолевать внутренние преграды и достигать состояния просветления. Факел освещает путь, помогая медитирующему видеть и понимать свои внутренние процессы, а также способствует очищению и трансформации.

Кроме того, факел может символизировать силу и энергию, которые медитирующий может использовать для преодоления трудностей и достижения гармонии. Это состояние может быть связано с ощущением умиротворения и расслабления, которое приходит в результате медитации.

(Р.):

Вначале в образе пришло много-много огонечков, такие синенькие, как газовые фитильки, светящиеся.

Потом был такой образ рождения какой-то звезды в пространстве.

И образ Сатья Саи Бабы.

Это больше всего меня наполняет сейчас, такое состояние … И эта книжка, которая вернулась, и распечатка с Его Образом, как напоминание этого Образа. Хотя Он с нами всегда, мы это знаем, но именно этого не хватало почему-то, и сегодня этот возврат дал понять, что я без этого не могу уже существовать, мне это нужно постоянно, обращение к этому Образу. Вместе с этой книжкой Он словно физически вернулся для меня, словно (и это мое личное ощущение), что какое-то время Он отсутствовал, и я понимаю, что мне этого не хватало. И то, что Он вернулся, меня очень радует.

Просто, когда Он был, вроде как есть и есть, а когда Его нет, я понимаю, что Его не хватает.

(О.И.): Ищешь Его везде. В медитации или во сне, если приходит, такое счастье, полностью в это все погружаешься, и смысл жизни появляется.

И, конечно, вот это ощущение, когда ты просыпаешься и понимаешь, что это было чудо такое, счастье, просто счастье, просто окунаешься в это безмерно, просто невероятное состояние. Он всегда такой спокойный, своим присутствием, как заботливый родитель, свое чадо бережет и оберегает.

То, что Он есть, это вечное, непреходящее счастье.

Кстати, еще был момент в медитации, интересное ощущение, когда на несколько секунд вдруг пришло ощущение тела и удивление: а кто это? это мое тело?

(О.И.): Мы же душа, мы не тело. В медитации это ясно показывается. Это здесь у нас вот эти, что называется, шумы, всё замыливается. И мы думаем, что мы люди с именами, и как бы, так и надо.

Медитация – это вообще какой-то удивительный восторг, счастье. Счастье, что мы можем вот к этому прикоснуться, исполнить какую-то работу.

(Я.):

Тело растворилось сразу. И было такое удивительное чувство, что я — это океан, во всей его бесконечности и мощи, и медленное, тяжелое движение огромных волн. Потом был образ, ну, типа рыбака в лодке, и он забрасывал в океан огромную сеть, как-то так с размахом, и прямо далеко-далеко. И вот в этой сети этот океан как бы так успокаивался, да, усмирился как бы, и стал спокойным.

И потом был образ чаши, но перевёрнутой, сверху чаша светится на солнце, сверкает, звук из-под нее идет такой гулкий, как будто из воды, как будто под чашей этой огромный океан.

Пояснения от ИИ (к моей медитации):

Образ рыбака в лодке, который забрасывает сеть в бушующий океан и тем самым успокаивает его, может символизировать процесс управления внутренними бурями и эмоциями. Сначала океан представлен как мощные и тяжелые волны, что может отражать состояние стресса или беспокойства. Забрасывание сети и успокоение океана может означать, что медитирующий находит способ контролировать свои эмоции и успокаивать ум.

Образ перевёрнутой чаши, светящейся на солнце, с гулким звуком, исходящим из-под неё, может символизировать внутреннее состояние гармонии и наполненности. Чаша, как символ, может представлять собой вместилище для энергии или знаний, а её свет и звук могут указывать на глубокое внутреннее понимание и связь с окружающим миром. Гулкий звук, напоминающий звук из воды, может также указывать на глубину чувств и осознания, которые медитирующий испытывает в процессе медитации.

(О.И.): Со стихиями все поработали. Ну я думаю, тут народ сегодня сидит у нас. Спросила в прошлый раз Наденьку: вы тело свое чувствуете? Она говорит, что как бы приподнималась над телом, а я вижу, вау, так у нее ноги-то как бы не стоят на полу…

Может, и другие подключатся?

(Ок., присоединившаяся):

Успела вовремя, расслабилась, но тут мыслью зацепилась за фразу О.И. о том, что люди получают знания, становятся умнее, но мудрее ли?  И вижу нашу комнату, все сидят в мантиях ученых, и у каждого в руках большая книга толстая, старинная. Так хотелось заглянуть, посмотреть у каждого, что за книга у него? У всех они разные. Все молча, не поднимая головы, читают свою книгу, только О.И. голову подняла, проверяет, все ли хорошо, внимательно ли читают. Осталось ощущение легкой, светлой энергии, которые эти книги дарят.

(М., присоединившаяся):

Я увидела свет свечи, он вошел в меня, и тело сразу наполнилось этим светом, мгновенно; я увидела всех наших женщин на прекрасной поляне, мы водили хоровод на свежей траве, мы были в белых одеждах, на голове были венки из белых цветов; мы кружились в хороводе, смеялись, бегали по этой сочной зеленой траве; была чудесная летняя погода, светило солнце; а в кругу стоял Кришна, такой большой, с кожей синего цвета, Он играл на дудочке, а мы такие маленькие, кружились вокруг Него и смеялись;

И вдруг открылся живот у Кришны, и оттуда вышел Саи Баба и продолжил играть на этой же дудочке, потом из Бабы вышел мальчик и тоже играл на дудочке, и этот мальчик стал быстро расти и превратился в юношу. Все эти превращения были внутри круга. А мы в это время продолжали кружиться в хороводе, нам было так весело; это было такое блаженство – тепло, солнышко, зеленая трава, удовольствие просто быть с Бабой, такое счастье.

Это продолжалось очень долго; затем Баба сказал: «Хорошие девочки, отдыхайте. Вы заслужили этот отдых». Я увидела, как мы легли по кругу на эту прекрасную мягкую траву, раскинув руки и ноги, и просто закрыли глаза, лежали и наслаждались запахом и свежестью травы, мягким, нежным солнышком, теплом; такое было приятное чувство отдыха и наслаждения моментом; я растворилась в этом состоянии; я видела всех – как Л.А. плела венки из белых цветов, О.И. подошла к ней, дала ей пару цветочков, помогла их вплести; каждая из нас наслаждалась этим чудесным состоянием, слиянием с природой;

Когда после медитации мы вернулись в комнату, на нас остались эти венки из живых цветов и белые одежды;

Мысль дня. Вторник, 18 марта 2025 года

В чём секрет истинного счастья? Бхагаван с любовью напоминает нам об этом, чтобы мы радовались и дарили радость окружающим.

«Прахлада, как гласит текст «Бхагаваты», был предан Господу Нараяне и верил в Его Всеобщую и Абсолютную Реальность. Однако его отца, Хираньякашипу, привлекали внешние формы и ограничивающие имена. Поэтому Прахлада был погружён в ананду (блаженство), где бы он ни находился, в каких бы обстоятельствах ни был. А Хираньякашипу был вечно обеспокоен и встревожен, влекомый множественностью имён и форм.

Те, кто пребывает в таком блаженстве, как Прахлада, будут иметь ауру вокруг себя и сияние на своих лицах. Люди могут испытывать радость, глядя на их лица, и стремиться получить этот опыт снова и снова. Лица обеспокоенных и тревожных людей будут заражать других людей похожими чувствами. Кроме того, радость наделяет человека огромной силой, в то время как беспокойство лишает его всех сил.

Истинную радость невозможно обрести усилием воли, создать искусственно или специально поддерживать. Никакой курс Садханы (духовных усилий) не может быть предписан для того, чтобы позволить человеку обрести ананду.

Ведь человек, по сути, и есть само воплощение ананды!

Но поскольку он не смог распознать свою истинную природу, он ищет её вовне и в окружающих его объектах.

Для тех же, кто осознал, что они – Вечная, Истинная и Чистая Атма, ананда всегда является доступной». / Божественная беседа, 23 ноября 1983 г.

Мысль дня. Четверг, 20 марта 2025 года

Почему бессмысленно искать блаженства в предметах внешнего мира? Сегодня Бхагаван с любовью объясняет это на простых примерах!

«Ананда, или блаженство, которое мы получаем, когда утоляем голод приёмом пищи, кратковременно. Через некоторое время голод снова настигнет нас. Какой бы сладкой и вкусной пища ни была, при употреблении больших количеств она вызывает тошноту. Говорят, что мифологическая птица Чакора питается только лунным светом, но мы можем быть уверены, что избыток даже этого света будет для неё нежелателен. Даже нектаром можно пресытиться, если без конца им питаться.

Брахмананда (Высшее Божественное Блаженство), однако, отличается. Ведь оно является исконным для человека — его источником и питательной средой. Цель человеческого стремления, проходящего этап за этапом духовного прогресса, — достичь его.

Рыба, помещённая в искусную золотую чашу, усыпанную драгоценными камнями, несчастна. У неё нет ананды, потому что у неё нет воды. Вода — это её дом, её настоящий источник и питательная среда. Человек тоже должен достичь своего исконного дома, как бы далеко он ни странствовал». / Божественная беседа, 23 ноября 1983 г.