Часть 1. Вопросы и ответы

(М., присоединившаяся.):

Посреди комнаты появился Баба. На нём была белая серебристая одежда, и Посох Его был серебристого цвета. Баба ударил этим Посохом по полу, и вся комната, в которой мы сидели, превратилась как будто бы в такую бело-серебристую пещеру. Я даже увидела какие-то сталактиты, которые свисали с потолка.

Баба попросил нас встать и повёл нас за собой. Из этой комнаты мы плавно вышли в какой-то проход в пещере.

Мы стали продвигаться, и я заметила, что мы оказались в какой-то очень огромной пещере, в которой без конца и края мы продвигались по дорожке. Дорожка была неровная. Она была такого же белого цвета, как будто бы из соли. Соль с серебром. Серебристая пыль такая. И стены, и потолок, все было такого же цвета. Очень красиво было.

Мы шли по этой дорожке. Баба шел впереди нас и привёл к озеру. Озеро было небольшое, покрытое льдом. Баба ударил Посохом, и  лёд ушёл. Баба попросил нас искупаться в этой воде, и я увидела, что мы все были в белых одеждах, на женщинах были белые рубахи длинные такие, как платье, у Ромы была такая белая рубаха и белые брюки. Я увидела и Алю, и Оксаночку из Питера, увидела Ольгу Р. и Алю, и всех, кто ходит по средам на лекции — Надю, Венеру, Майечку, Лену Ч., Лену А., себя увидела и Ольгу Ивановну, конечно. Вот такой состав у нас был.

Я потрогала воду ногой, она была очень теплая и приятная. Мы стали заходить в эту воду. Баба снова ударил Посохом. И в воде появилась очень сильная концентрация вот этой серебристой пыли. Баба попросил нас окунуться с головой. Мы зашли в эту воду с головой, и  эта серебристая пыль стала проникать в нашу кожу. Все тело под кожей стало серебристым. Это так красиво, так необычно. И цвет кожи стал такой белый. Мы стали похожи на цвет этой пещеры, в которой мы находились. Мы вышли из воды, сразу обсохли и оделись опять в такие белые плащи с капюшонами. Но капюшоны мы не надевали.

После того, как мы вышли из озера, мы стали продвигаться по дорожке дальше и зашли снова в какое-то помещение. И там стояло три таких вот как трона.

На первом троне слева сидел Ширди Саи Баба, вот второе место было для Сатья Саи Бабы, которого вот мы почитаем. А третье, с правой стороны, это Према Саи Баба.

(P.S.Я.: Это календарик, привезенный из ашрама в 2005)

И вот Баба занял свое место посередине и попросил нас тоже сесть.

Мы сидели на стульях перед тремя воплощениями Бабы, и Баба сказал, что каждый из нас может задать Ему вопрос в течение 2- х дней (то есть, 8.01 и 09.01 )  и Он даст ответ, может, не напрямую, но через кого-то или через что-то.  Сказал, хорошо подумать, что каждый хотел бы спросить.

Затем Он попросил нас закрыть глаза. И я увидела, что там, где темечко, у нас активировалась Звездочка. Звездочка, которую Баба нам каждому открыл, когда мы праздновали Рождество и собирались в среду у Ольги Ивановны. Тогда Баба подошёл сзади к каждому из нас и в темечко положил прозрачную светлую звёздочку размером с ладошку.

Вот эта Звёздочка активировалась, и оттуда пошёл очень сильный свет. Баба это всё активировал. И вот этот свет из нашей головы, из этого темечка, из этой Звезды пошёл через потолок пещеры и туда, куда-то наверх, очень-очень высоко.

И прям пошли такие потоки света из нас. Словно мы соединялись с Космосом.

 

Затем Баба повел нас дальше. Мы подошли к водопаду. Он вдруг исчез. И мы зашли дальше в помещение. Это снова была какая-то большая пещера. Под ногами был такой мягкий, как песочек. Или это соль была. И комната была такая, пещера, вернее, была круглой формы. И вот вдоль стен стояли сундуки, светлые.

Баба дал нам задание. Он сказал, что «здесь находятся ваши сундуки, загляните в них и оставьте то, что вы хотели бы оставить, и выньте то, что вам уже не нужно». Баба сказал, что «всё, что вы будете вынимать из сундука, это вам не нужно, оно будет тут же исчезать».

Вот у себя я увидела фото Бабы, книги увидела и увидела маленькую-маленькую плёточку, но всё-таки чёрного цвета. Я её вынула. Ещё я увидела книгу у себя, чёрную такую, такую маленькую, а на ней было написано «отчаяние»; я эту книжку вынула из сундука, положила вот на этот белый песочек, и она исчезла; тетради у себя увидела какие-то старые прям, тоже все вынула.

Потом рядышком смотрю — Лена Ч., она открыла свой сундучок, у нее плёточка чёрная, она её тоже вынула. Потом вижу у неё лежит портрет Саи Бабы, кулончик Саи Бабы, это всё она оставила. А еще книжечка у Лены тоже черного цвета была, на ней было написано «сомнения». Лена эту книжку вынула.

Потом Майечка открыла свой сундук в Майечке, у нее был большой портрет Саи Бабы и какая-то книжечка тоже с портретом Саи Бабы. Еще было очень много ручек, она стала их вынимать, потому что они ей уже не нужны, поскольку она печатает, то в принципе ручки ей уже совсем не нужны. А еще в сундуке лежало очень красивое сари, оранжево-красное, с позолотой, и оно осталось лежать в сундучке. (P.S.Я.: Это «праздничное» сари было тоже привезено из ашрама в 2005).

Потом я увидела Надю. Надя открыла свой сундучок, и в неё лежала тяпка. Тяпка такая красивая, старинная. И самое интересное, что на тяпке было изображение Саи Бабы. И ещё лежала такая лента, которую надевают на человека через плечо, при награждении или посвящении. На ленте было написано «Лучшему огороднику от Саи Бабы». Это как награда Наде от Саи Бабы.

Потом я увидела Рому. Рома открыл свой сундук, у него лежит футболка, белая, а на ней портрет Саи Бабы. А больше у Ромы ничего даже и не было. Ему даже вынимать ничего не пришлось.

Потом Оля Р. У Оли я тоже увидела портрет Саи Бабы, такой, где Он руки поднимает кверху, всех благословляет. Затем я увидела у Оли еще такую большую связку ключей, такое кольцо огромное и на этом кольце много-много ключей, она, как ключница и вот она сказала, что эти ключи мне еще нужны и как бы оставила их в сундуке.

Потом я увидела Алю, у Али весь сундук в свечах. Прямо столько много-много, очень много свечей, весь сундук до отказа набит свечами церковными тоненькими и более толстыми, весь сундук вот в этих свечах. Ещё увидела там много крестов, такие нательные крестики и большие, и маленькие, книжку какую-то, небольшую, на которой такой большой крест позолоченный. Аля сказала, что ей все это еще надо и вынимать ничего не стала из этого сундука.

Лена А. открыла свой сундук. У неё фартук лежит. Фартук такой белый, тоже с изображением Саи Бабы. Лена сказала, что она очень любит делать выпечку, и вот фартук ей этот нужен. Я увидела у Лены тоже маленькую чёрную плёточку, она её вынула. И ещё у Лены тоже стояла чёрная книжечка. На ней было написано «Страхи». Лена вынула эту книжку и сказала, что она больше ей не нужна.

У Оксаночки увидела в сундучке портрет святой Ксении Петербургской, которую Оксана любит, к которой она обращается.

Венера свой сундучок открыла, и там была такая толстая круглая свеча, на ней изображение Сай Бабы, потом всякие вкусняшки, халва и орешки, прасад такой.

А у Ольги Ивановны, когда она открыла сундук, только портрет Саи Бабы лежал, и вообще ничего больше не было, даже ничего не надо было вынимать.

Мы вот перебрали все свои сундуки.

Баба сказал, что Он благодарит нас за ту работу, которую мы делаем, потому что эта работа заключается в том, что мы думаем о Нём. И через мысли вот эта информация распространяется вокруг нас и очищает пространство, и идёт к другим людям. Это вот и есть наша работа. Он нас всех поблагодарил, сказал, что пора выходить.

Мы вышли из пещеры и сразу снова оказались в комнате. Комната ещё выглядела как пещера. Мы сели на свои места, и Баба нас каждого засыпал вибхути, очень-очень сильно засыпал вибхути.

(Получили свои ответы? Загляните сюда: Среда. 03.07.2024 Медитация. Огонь и молоко
И еще для Али: Среда. 17.07.2024 Медитация. О дарах и мешках )

 

Часть 2.

Медитация 08.01.2025 (продолжение)

(О.И.): тело разогрелось, пальцы такие большие, распухшие, теплые, и особенно почему-то лицо, губы такие все горячие, большие. И я пыталась в этих звуках еще как бы что-то увидеть. Пришел образ Кришны. И Он такой был абсолютно спокойный, но такой какой-то небольшой, почему-то какая-то вуаль на глазах была; и вот это ощущение такого тепла, спокойствия от Него просто накрывало меня, и просто ощущение вот этого тела, что оно все нагревалось, как-то расплывалось от этого потока энергии; и звук, звон такой — он то очень громкий, то очень тихий;  что-то такое происходило в теле, какие-то там вибрации такие. Но я ни в чем не разбиралась, просто наслаждалась этим состоянием; сейчас состояние покоя, умиротворения.

 

(Ек.): сначала в темноте сидела, свет пропал, потом увидела серый средневековый замок, иду по стене, подумалось, интересно, а кто я вообще? Пойду посмотрю в зеркало. Смотрю, а у меня там корона какая-то, такое скромное одеяние, не пышное, а наоборот, почти монашеское, на голове что-то белое, и черный плащ.

 

(Л.Ч.): помню так фрагментарно, мы как будто бы в каком-то пространстве находимся, внутри, оно такое влажное, тёплое и скользкое там какое-то, и как будто мы должны там что-то двигать, мы сами передвигаемся, и всё вокруг такое подвижное там, то сжимается, то разжимается. И мы должны толкать что-то, как камень какой-то, прямо его проталкиваем, а он как бы обратно откатывается. Дальше я думаю, чем мы вообще занимаемся здесь? Так тяжело это все, однообразно, кажется, что бесполезно, он вниз скользит, и мы опять его вверх проталкиваем;

потом начались звуки чаши, и я вижу, что мы уже снаружи, мы сидим в зале в ашраме и смотрим, как у Бабы рождается Лингам; и тут я с изумлением понимаю, что это мы, оказывается, это вот там у Него внутри проталкиваем этот Лингам. А я еще думала, чем мы вообще тут занимаемся?!

(P.S.О.И.: То есть мы здесь, снаружи делая какую-то работу, на самом деле делаем важное дело — у Бабы проталкиваем внутри лингамы. А кажется, что это какой-то бессмысленный, какой-то сизифов труд (в гору закатывает камень, а он скатывается)

А это оказывается идет процесс рождения Лингама, очень важный, и мы там сидим в зале, такие все торжественные, и вот прямо этого ждём. И мы же там одновременно внутри Бабы его проталкиваем, а он не проходит, Баба все никак его выплюнуть не может.

(P.S.О.И.:  все же скользко, это и есть пространство внутренних органов, там чуть ли не за тысячи градусов температура поднимается, когда лингам рождается, что для человека невозможно. Когда этот камень выпадает, он прямо шипит. Это рождение Вселенского совершенства)

И это одновременно как-то было.  Внутри Бабы и снаружи. То есть каждый на своём месте занимается обычными делами, а на самом деле толкаем лингам. Кажется, неблагодарный, какой-то тяжёлый, бессмысленный труд. А оказывается в это время, с той стороны, все так этого ждут. И мы там сидим, ждём. Одновременно с ними ждём и одновременно толкаем.

 

(Р.): Помните, у Сатья Саи Бабы была любимая слониха, кстати, звали ее Гита.

В медитации она пришла в этом образе, причем хобот у нее был поднят, рот раскрыт, как будто улыбается, и вот она стоит, одна нога так приподнята, и тут появляется сам Сатья Саи Баба, Он сидит на этой Гите, и такой восторг, конечно, от того, что, во-первых, это Его любимица, и Он управляет этой любимицей, сидит наверху, и она от этого испытывает такое наслаждение и счастье, что она рядышком с Ним;

Саи Баба при этом молодой был, и причем Его одежды, они менялись, то Он в белом, то Он в оранжевом;

И еще как-то так тоже интересно, я не могу сейчас вспомнить точно, но был цветок из каких-то изумрудов невероятных, и он раскрылся;

и потом Сатья Саи Баба стоял напротив, смотрел в глаза, и как бы наши взгляды встретились; это, конечно, было завораживающе, и меня как бы втянуло через его «третий глаз» туда, и я оказался в каком-то пространстве, в каком-то невероятном пространстве — это было совсем не похоже на то, что мы привыкли, там как бы не надо ходить, ты как-то перемещаешься, или плаваешь в нем, и Свет, и то, что внутри, оно переливалось какими-то невероятным, перламутровым свечением.

И у меня так тоже мысль появилась, думаю, интересно, это, как бы, попадание в какое-то пространство, как бы, внутри Сатья Саи Бабы.

Эмоции просто зашкаливали, и это наслаждение, нахождение в состоянии блаженства и спокойствия; ты понимаешь, что ничего не может произойти с тобой плохого;

Потом я оказываюсь в океане, капелька слилась с океаном, меня волной выбрасывает на лазурный берег, песок, солнце, никого как бы нет, один я на этом берегу; наслаждение просто фантастическое; лежишь на этом песке и смотришь на небо, там образ Саи Бабы, понимаешь, что Он смотрит на тебя сверху;

И потом появляется наша Группа в гавайских юбках, в цветочных венках, все хохочут заразительным смехом, веселье безудержное. Вот эта радость, искренняя радость. Восторг и радость. И все хохочут. Было замечательно; (P.S. Я.: как гопи рядом с Кришной)

потом все тише, тише, чаша наполнилась звуками, и это все отошло, а в конце мы стояли Группой, все были, причем и те, кто здесь, и те, кто не здесь, все, мы стояли, держались за руки, вот так вот в кругу, и мощный поток энергии просто шел из глубин откуда-то; было такое знание, что мы не должны отпускать руки, потому что если мы отпустим, то разорвет всех, настолько мощный был поток, такой сильный, просто невероятный.

 

(Ок.):  долго расслаблялась, как-то не быстро вошла в состояние, мысли не могла остановить. Потом пришел образ колыбели. Везде ее вижу. Колыбель – это наша планета. И мысль, что мы еще младенцы. (P.S.О.И.:  для Бога). Даже слезы. Рождество, Невский собор, там же такой крест и полумесяц, это как колыбель. И вера, и вот это все, это наша колыбель. И вот эта тема, и вот этот образ.

Потом я уже, конечно, совсем расслабилась, руки стали горячие.

(P.S.О.И.:  Про слонов. Рома тут сказал. И Оксаночка на приеме рассказала, что была у нее медитация с этими слонами, что вот здесь, у нас за окном, все слоны ходят с огромными ушами. Я, значит, прихожу с приема, включаю телевизор, и вдруг в рекламе появляется огромный индийский слон с такими ушами, стоит и на меня смотрит. Я говорю, спасибо, Оксана навеяла).

(Н.): тело расслабилось, тепло было;

У (менЯ.): было просто такое состояние какой-то тишины, настолько, что я даже не вспомню, сейчас, били ли в чашу или нет, звука вообще не слышала никакого, а вот был образ и ощущение белых энергий, как будто птицы летающие, как души с земли поднимающиеся, вот такое все это куда-то очень далеко, высоко вверх летело: и какие-то цветы раскрывающиеся, белые, как ромашки. И состояние блаженства. И чувство, что не хочу заканчивать медитацию, словно еще не досмотрела чего-то …

(P.S.О.И.:  вдогонку вдруг у меня приходит мысль, почему в моей медитации у Кришны был вот этот балахончик, навешанный на глаза. Он говорит, смотрите внутрь себя. Не смотрите внешнее, смотрите внутрь себя. Там целая Вселенная, там куча вселенных, там весь мир. Потому что вы и есть весь мир. Поэтому вы говорите, «я смотрю», а вы смотрите в себя).

 

Часть 3.

Сон Ольги Ивановны

Про найденные цепочки, колечки и ложечки уже все знают. Теперь про кровать.

(О.И.):  И вот, по-моему, это вторая ночь была, наверное, с 27 на 28 или на 29, но неважно. Мне кажется, я как бы немножко задремала. Это, наверное, было так. Или три, или четыре утра. И вижу вот прямо четко. Большая, большая квартира. Но я ж понимаю, вот эти дни, вот мы год где-то заканчиваем, тут Рождество, тут все. Причем, я как бы, когда читала рассказы очевидцев, которые на индивидуальном интервью были, они все время говорят, ой, Баба ко мне приходит во сне, каждый день, каждую ночь. И вот он приходит, назидает, рассказывает, как день в трудной ситуации пройти. Ну, по-хорошему, не то, что я там позавидовала, но как подумала, Баба, взял бы Ты уже пришел, вот такой подарок бы мне.

И вот прямо, знаете, снится сон, и такой очень осознанный. Большое помещение новое. Дверей никаких нет. А мы здесь, я вот просто глазами вас не вижу, но все голоса слышу. Лена, Майе, вот все, понимаете, наша группа вся, и именно, знаете, как вечеринка. Я еще думаю, ничего себе, как мы умеем зажигать. Эти там колпаки какие-то на нас, и как Новый год настаёт. Значит, мы тут, в зале, а другая дверь – это я знаю, что моя спальня, всё там открыто, она такая аскетическая, минимализм вещей, ничего там нет.

И вдруг, и у меня такое, я как бы шею вытягиваю в ту сторону, и вижу, как у той стенки небольшая кровать стоит, и лежит Баба. Такой молодой, такой интересный, лет 35-40, такая шапка этих волос, и такая лукавая улыбка. Я на всех «зашипела», потише, мол, Баба отдыхает. И на Бабу показываю. И мы все так шею вытягиваем, чтоб посмотреть, а Он так вид делает, что спит, а Сам подсматривает так, одним глазом сюда-туда. И мы что-то говорим шепотом, ой, Баба пришел, наконец-то. А Он, естественно, как бы не участвует в этой вечеринке, но Он вот пришел. И так было некоторое время. Я все думаю, что же дальше, что же дальше? И вдруг смотрю – и нет кровати. А я тут сразу: как же я спать буду? И мы так как бы переглянулись, ну, давайте попросим Бабу кровать вернуть. Я же должна где-то спать. Я говорю: «Баба, ну понятно, по-английски ушел, но можно кровать вернуть?», без всякой надежды. И вдруг такой грохот. И вот эта стена открывается, соседняя, и там лифт. И нее кровать такая как шарахнет! Другая, несобранная, ее еще собирать из деталей надо. Мы начинаем смеяться, как сумасшедшие. То есть вернул, и это не цепочка, это не ложечка. Целую кровать вернул, понимаете? И она все равно такая маленькая, и в разобранном виде, деревянная, резная, как в индийских магазинах сувениры, очень красиво. Она даже больше какая-то музейная была, или какая-то сейчас считается винтажная.

И мы смеемся все, как сумасшедшие. Вот тут Лена громче всех смеялась. Кровать, да? Что с ней делать будете? Я говорю, да я её соберу. И так смешно.

Исчез Баба, ушёл тихо, как говорится, по-английски. А кровать вернулась с таким грохотом. Ну, думаю, ну ничего себе. И просыпаюсь. И у меня такой восторг.

Что такое эта кровать?

Во-первых, я как бы понимаю, что это вот традиционно Гурджиевская тема: «не спите, не спите, не спите». И то, что физически во сне восстанавливаешься, с этим я тоже как бы согласна. Но «не спите» не значит, что физически не спите. Это все время должен быть осознанным.

И вот, знаете, Баба, Он такой … ой, не могу, у меня прямо сейчас даже сердце заходится … Он такой свой, такой родной, пришел отдохнуть у нас, как бы в комнату, в Группу. Мы тут празднуем. А Он так лежит благообразно и вот так ласково на нас посматривает. Мы посмотрим на Него, Он сразу глазки закрыл, подбородочек поднял. А потом опять глазки открывает, и как бы лежит, молча, он понимает, это мы должны что-то понять.

Ну, я как бы подумала по поводу кровати, что такое для вас вот такая кровать?

-Ну, я думаю, что особо вам спать не придется, в этом духовном плане, устанете собирать, придется потрудиться.

-Все-таки не зря Он «кроватью» поиграл, потому что «спите- не спите».

-Но, это как бы не индивидуально, это было для Группы. Он для Группы пришел. Но вот то, что мы праздновали группой, и вот эти всякие колпачки на нас были, как Новый год.

-Ну Он же был, как я понимаю, рад, раз он так подглядывал и отдыхал, глядя на нас, я думаю, что он был счастлив тем, что мы счастливы, что мы разные. Мы проживаем нормально, физически, мы люди. И ваша аскетичность, я думаю, тоже в этом смысле, что мы вообще-то не спим. Что вы вообще-то, так как это ваше представление, что вы вообще-то не спите, в том понимании, как говорит Гурджиев, мне так кажется.

-Он, как отец радуется, правильно?

-А почему мы так хохотали, я даже не знаю. Ну, потому что Он услышал. И Он говорит: «И то, что вы говорите, я слышу. Я вас слышу, я вам все дам, что просите. Даже вот, кровать, извините, она вам не нужна, но вот я вам ее и дам, даже лучшую».

-А еще что? Почему он пришел? Вы же хотели, чтобы Он пришел. Попросили, Баба, ну сделай какой-нибудь нам знак..

-Ну, мы правильно радуемся, Он же говорит: «вы должны быть счастливы, должны быть веселы», мы веселые, мы Группа, и нет дверей. Открытые, значит, мы, никаких тайн нет, помещение новое, новое пространство.

Ну, а Он как бы и был наблюдатель. Он незримо приходит, незримо уходит. Все время тебя видит и слышит, веселишься ты или спишь, или делаешь что-то, исполняет твои желания, хоть и не так, как ты просишь. Ты просишь конфеты, а он тебе тортик бросит. Он говорит, ничего не просите, вы просите какую-то ерунду, а я вам всегда дам больше и интереснее.

Баба приходил на свидание с нами. Очередная милость Бабы. Чудо.

 

Часть 4.

Про чудо «материализации» вибхути 🙂

(Я.): Пепел у меня материализовался на клавиатуре, на компьютере, на всём. Ну, как бы, на самом деле, он высыпался из пакетика, но случилось это удивительным, необъяснимым образом (т.е., не материализовался, конечно, а переместился в пространстве, да? как все потерянные и выпрошенные у Бабы предметы).

У меня полочка над компьютером. И я всегда по утрам достаю с нее пакетик с вибхути, беру его и на ладошку чуть-чуть высыпаю из того места, где сверху надрезан у меня небольшой уголочек.

Это было после среды нашей, когда весь четверг я лекциями нашими занималась, вечером говорю Бабе, ну я так всё сделала, хорошо, ну дай какой-нибудь знак, что Тебе моя работа нравится. Дай какой-нибудь знак. И утром подхожу к компьютеру, смотрю, у меня всё пеплом усыпано. Первая мысль: Баба! Материализовал!

Смотрю на пакетик. А он, словно его двумя руками сбоку взяли и по шву надорвали, с другой стороны от уголка надрезанного, так и стоит на полочке, как я его прошлым утром поставила, только с дыркой в боку. И оттуда сыпется пепел.

Муж подходит к компьютеру, смотрит, говорит, что ты тут ешь? Смеюсь.Вот, что насыпали, то и ем.