Брыковы в гостях. Пещера и целебный источник. 10 сентября 2017.

Ехать от Пярну до пещеры не очень далеко. Едем на юг, дорога отличная, настроение аналогичное. Сегодня выходной, так что дорога практически пустая.

Часа в 2 мы на месте. Благодаря обильному завтраку, есть не хочется. Да и негде тут перекусить, честно говоря. Место красивое, но не очень туристическое в смысле сервиса. Мы с Майей тут были неоднократно (вот одна из поездок), а ребятам интересно увидеть все в первый раз.

На одном месте тут несколько объектов, которые есть смысл посмотреть. Развалины в порядке и не развалились с тех пор, как мы были тут в предыдущий раз. Развалины — это все, что осталось от одного из орденских замков, построенного в 14-м веке и разломанного уже в 17-м. Крепость считалась по тем временам довольно большой — она была примерно 120 метров на 60 метров. Крепость не была совсем уж рядовой, к примеру, в 15 веке в ней арестовали тогдашнего магистра Ливонского ордена.

Но наш путь идет мимо крепости, к пещерке внутри песчаного холма. Для тех, кто не в курсе — указатель указывает.

Проходим мимо очень большого сваленного дерева. Я не помню за последнее время совсем уж ураганных ветров, но, видимо, какого-то порыва ветра этому дереву хватило. Реально огромное, впечатляет. Кстати, у меня есть фото, снятое 3 года назад, где я прохожу мимо этого самого дерева, еще живого.

Табличка информирует о том, что мы нашли «укромный уголок пещеры Хельме», который является археологическим памятником, занесенным в регистр памятников истории и культуры (там его номер есть) и охраняется государством. Хотя, конечно, «pelgupaik» можно перевести и как «убежище». Сначала пещеры образовала бегущая вода, ну, а потом к ним добавились люди. Одно время тут было 7 пещер, причем, в крупнейшей из них была церковь. Сейчас осталось четыре, реально легко доступны две пещеры, в которых можно легко стоять.

Рукотворная тропа ведет нас дальше, к реке с оригинальным для этого места названием Хельме. Кстати, был такой писатель Лажечников Иван Иванович. Ну, как был. Жил и писал он в конце 18-го — второй половине 19-го веков. Но, судя по тому, что даже я помню, что это имя было в школьном списке обязательной к чтению литературы, он один из заметных русских писателей, писавший исторические романы. Так вот в одном из романов, а конкретно в «Послѣдній Нови́къ, или Завоеваніе Лифляндіи въ царствованіе Петра Великаго» он описал именно это место, этот замок и эти пейзажи. Интересно было прочитать (к примеру можно тут, ищите «Часть 1. Глава осьмая. Замок Гельмет»).

Все же не удержусь, цитату приведу. Очень романтически написано об этом месте, да и о всех наших замках в целом.

На замки Лифляндии смотришь еще, как на представителей феодального ее быта, дикого и романического. Это ветераны некогда знаменитого и более не существующего войска, ветераны, изувеченные, отдающие уже дань времени и засыпающие сном вечным на изломанных трофеях своих. Они имели также свое великое время. Разбудите их, вопросите с терпением и уважением, должным их сединам и заслугам, — и они, в красноречивом лепете младенческой старости, расскажут вам чудеса о давно былом; и гигантские тени их полководцев, прислушавшись из праха к словам чести и красоты, встанут перед вами грозные, залитые с ног до головы железом, готовые, при малейшем сомнении о величии их, бросить вам гремящую рукавицу, на коей видны еще брызги запекшейся крови их врагов.
Чего не расскажет один замок Гельмет? Видишь только развалины; но как они доселе красноречивы! Забываешь даже, что небо служит им покрышею, а украшениями — растущие по ним пихта, рябина и береза. Кажется, и ныне отдаются по залам тяжелые стопы грозного основателя его, Юргена фон Айхштедта; сквозь железную решетку косящатого окна мелькает белоатласная ручка и передает девиз победы или смерти молодому рыцарю, стоящему в овраге под смиренною одеждой пилигрима. Кажется, слышишь из отверстия подземной тюрьмы вздох орденмейстера Иогана фон Ферзена, засаженного в ней по подозрению в сношениях с русскими; видишь под стенами замка храброго воеводу, князя Александра Оболенского, решающегося лучше умереть, чем отступить от них, и в окружных холмах доискиваешься его праха; видишь, как герцог Иоган финляндский, среди многочисленных своих вассалов, отсчитав полякам лежащие на столе сто двадцать пять тысяч талеров, запивает в серебряном бокале приобретение Гельмета и других окружных поместий. Передо мною проходят, как фантасмагорические явления, рыцари, епископы, русские, поляки, шведы, то осаждающие замок, то обладатели его, то геройские мученики своих победителей. Сколько приключений, ужасных, чудных, романических, разбросано на обломках Гельмета, на этих лоскутах давно прерванной летописи!

Река представляет собой довольно «дикое» место. Заросшая, берега соединены старыми рухнувшими деревьями. Тут же — остатки бывшей водяной мельницы.

Нам надо пройти чуть дальше — мы идем к источнику. Не просто, к роднику, а «лекарскому» или «лечебному» или «врачебному» роднику. Считается, что вода из родника лечит от семи болезней. Только одна проблема — никому не известно, от каких именно болезней лечит этот источник. Кроме того, он считался жертвенным местом. В жертву приносили, конечно же не людей, но жемчуг и монетки кинуть надо было. Особенно жемчуг — считалось, что для сохранения красоты женщины должны были жертвовать источнику жемчужины. Ну, на всякий случай, помочили части тела этой водой, а кто его знает — вдруг работает…