Медная(?) свадьба. Восточный ресторан и неожиданная поездка в Тарту.
Года пролетают очень быстро (или годы? не важно, все равно быстро). В том числе — и года нашей совместной жизни. По возможности мы стараемся так или иначе отмечать эти годовщины. Первый раз на годовщину свадьбы мы поехали в 2006 году, на 25 лет, в Париж. Потом была поездка в Стокгольм, потом — мы прокатились в Тарту, посетили памятные нам места, потом мы никуда особенно не ездили, только в Кохтла Ярве. В 2011 мы отметили нашу жемчужную свадьбу, проведя пару дней на мызе Сака на берегу моря. В прошлом году съездили со Светой и Вадимом опять же в Стокгольм. В этом году никуда не собирались. Да и интернет в 95% сайтов про годовщины утверждает, что 32 года — не отмечаются. Как и 33, кстати.
Мы и не отмечали. Ну разве что сходили в так приглянувшийся нам ресторан восточной кухни «малым» семейным составом — мы вдвоем и наши «дед и баба» — мои родители (они, кстати, уже 55 лет вместе). Славно посидели, повспоминали, как оно было на той свадьбе …
Но в пятницу вечером у Майечки неожиданно родилась мысль съездить в Тарту. Так, посмотреть на здание университета и попить кофе в «нашем» студкафе. Которое «старое», в отличие от «нового» — в котором и была собственно свадьба… Но со старым больше связано. И пройтись по тропинкам и горкам, по которым мы гуляли во время нашей учебы в университете.
Утром позавтракали и позвонили Свете — вдруг у них найдется свободное время и желание составить нам компанию … Нашлось. Составили. И еще не было 11 часов дня (или это еще утро?), когда мы отъехали от дома, провожаемые только этим сонным кошаком.
Погода, как по заказу — чудесная теплая золотая осень. Тепло. Светло. И мухи не кусают. Очень живописная природа. И отличное настроение.
Тарту встретил тишиной. И золотом. И обилием желтого цвета — все деревья желтые, но листья еще в процессе сбрасывания …
Это — современная, стеклянная часть Тарту. В наше время ничего этого не было. Здорово они тут размахнулись …
Машину оставляем там, где и всегда — на площадке возле ресторана «Каунас» «Атлантис».
Прогулка начинается с набережной, с обязательными утками в реке, со скамейками-качелями и с памятником ребенку, ставшему стотысячным жителем Тарту …
С пешеходного моста открывается красивый вид на речку. Да еще, как по заказу, под нами медленно проплывает … полиция. Вообще первый раз в жизни вижу в Тарту водную полицию.
Ратушная площадь в Тарту всегда была хороша. И с каждым годом — все лучше и лучше. Для туристов с фотоаппаратами для лучшего кадрирования предусмотрена специальная рамка … И кривой дом кажется даже уже не таким кривым … И почему-то тартусцы предпочитают гулять, задрав головы вверх, по крайней мере на это намекают многочисленные растяжки над основной пешеходной улице. Впечатляет обилие цветов, и середина октября их не пугает.
Обязательный поцелуй вместе с влюбленными студентами, чтобы им было не столь одиноко целоваться на площади.
Вот и университет за нами. А напротив — уж больно симпатичный дом. Просто понравился — вот и сфотографировали его.
Заходим в старое студкафе. В нем сейчас есть и ресторан, и бар … но нас привлекло джаз-кафе. Практически пустое в этот час, помещение наполнено запахом кофе и звуками музыки — постоянно играет джаз … а может и блюз — я не всегда умею различать тонкости и грани между музыкальными стилями …
Заказываем по салату, кофе/чай со всякими вкусностями. Ну а пока ждем — наши девчонки с удовольствием выпивают мартини бьянко с долькой лимона. Салаты — два цезаря, один куриный и один с телятиной — были выше всяческих похвал. Реально — очень вкусные салаты. И кушать их было удобно, расположившись в креслах (очень удобных, мягких) практически по-домашнему.
Вот и сладкое подоспело. Мы втроем уничтожали творожные карманчики (между прочим — это были последние три карманчика в кафе), а Света в это время любовалась крем-брюле … В красных чашечках — двойной эспрессо
Покидаем кафе. Вряд ли кто помнит, вряд ли кто узнает — но это здание снималось в 1974 году в популярном в свое время художественном фильме «Соломенная шляпка», где блистали Миронов, Гурченко, Гердт и много других артистов. Присмотритесь — решетка то все та же самая!
В «наше» время этого памятника тут не было — памятник шведскому королю Густаву II Адольфу. Памятник был поставлен в 20х годах прошлого века, но советская власть его не потерпела и убрала. Восстановили, конесно же. Этот король жил с 1594 по 1632 год (всего-то 38 лет!), знал 5 языков свободно и 2 так себе, царствовал 20 лет и был убит в одной из битв Тридцатилетней войны. Но в год своей смерти он успел открыть второй шведский университет — в городе Дерпт, что и есть сегодня город Тарту. Таким образом, мы с Майей учились в университете, который был основан в 1632 году. И памятник королю стоит возле того места, где было первое здание университета, о чем рассказывает табличка на двух языках (вообще — таких табличек в тарту много).
Неспеша поднимаемся по дорожке вверх, на Тоомемяги (так называется весь этот холм), к Домскому собору, он же Тоомкирик на эстонском языке. Мне кажется, что я не припомню, чтобы этот склон был столь живописен и красив осенью. Мы ходили тут огромное количество раз — когда за 15 минут надо было пройти из одного университетского здания в другое, с одной пары на другую.
В парке гуляет много молодых мам а также тех, кто стремится стать мамой — молодожены проводят свои фотосессии …
Майечка фотографировалась с этой решеткой и в далеком 1979 году!
А на Поцелуевой горке мы провели столько чудесных вечеров … конечно же, целуясь любуясь природой.
Все-таки очень много в этом году желтых листьев … очень красиво.
Это — памятник первому эстонскому ученому и поэту, пешком пришедшему из Риги в Тарту, Кристьяну Яаку Петерсону. Прожил он всего 21 год, при этом в совершенстве владел латинским, немецким, французским, английским, русским, шведским, греческим, эстонским и латышским языками. Уже в 16 лет он начал писать шведскую грамматику (учебник), а в 17 издал научный труд по синтаксису эстонского языка. Он же стал первым эстонским поэтом — когда он писал стихи на эстонском языке, тогда не то что эстонской поэзии, вообще никакой эстонской литературы не существовало.
Мы вышли к Домскому собору — бывшему центру Дерптского епископства, одному из крупнейших религиозных строений Восточной Европы. Между прочим, высота двух башен собора во время расцвета была около 70 метров. То, что мы видим сейчас — это, понятное дело, не оригинал. Это здание, в начале 19 века построенное на развалинах «того» собора специально, чтобы сделать тут университетскую библиотеку. И в о время, когда учились мы — тут и была библиотека. Ну и половина — живописные развалины, которые сейчас подреставрированы, законсервированы и открыты для посещения, но за деньги.
Продолжаем гулять по парку …
У нас за спиной — тартусский роддом. Тут родился я, тут родился наш старший потомок Кирилл. Не знаю, к какому из этих окошек приходил мой отец, а я разговаривал со вторым этажом с Майечкой, которая выглядывала в окошко на втором этаже…
Мы — на самой верхней точке Тоомемяги — возле обсерватории. Между прочим, ее директором был Георг Вильгельм Струве, который потом стал директором Пулковской обсерватории. В честь этого человека и поставлен возле обсерватории памятник — большая каменная прищепка песочные часы из доломита .
И опять — загребаем ногами золото опавших листьев …
Пока мы гуляли, я рассказал ребятам, что, будучи глупыми подростками 14-летними пацанами, мы вечерами пытались попасть с тропинки возле обсерватории на верху холма камнями в небольшое окошко в торцевой стене дома на улице внизу. Каково же было мое удивление, когда я увидел это окошко как свидетельство того, что нынешние отморозки подростки ничем не отличаются от нас тогдашних. Окошко все так же носит следы обстрела …
Мы спустились на улицу … Но обилие красок вокруг нас не уменьшилось.
Идем в сторону кафе имени Вильде. Обязательно надо посидеть на скамеечке с «двумя Вильде», ну вернее один из них Эдуард Вильде, а второй — Оскар Уайльд, но разница в фамилиях «на звук» объясняется всего лишь различными правилами чтения одних и тех же букв в английском и эстонском языках.
Неплохо отметиться и с этой парой — это отец с сыном (сам скульптор и его сын), приведенные к одному росту, с сохраненными пропорциями взрослого и детского тел соответственно.
Потихонечку идем в сторону машины. Но сначала некоторые не могут сдвинуться с места, не откушав местный хот-дог.
Фотографии у моста, на мосту, с мостом, с кустами и в кустах …
Уезжаем из Тарту. Между прочим, именно в этом помещении, именуемом сейчас кафе «Таллин», в наше время было «новое» студкафе, где и проходила наша свадьба.
А это — парадное крыльцо (всегда закрытое) школы, куда в 1966 году я пришел в первый класс и в которой проучился 3 года.
Покидаем Тарту и по практически пустой и красивой дороге едем в Таллин. Мы не едем по «основному» шоссе Тарту-Таллин, а эдем по «старому» шоссе, которое называется шоссе Пиибе. Мне очень нравится здесь ездить.
Делаем небольшую остановку на бензозаправке. Но не чтобы заправить бензин, а чтобы выпить кофе и съесть по сочнику — я никогда не проезжаю это место, чтобы не остановиться.
Темнеет, когда мы приезжаем … Но наш сегодняшний день еще не закончен.
Заходим в магазин, покупаем готовые свиные ребрышки, куриные крылышки, готовим вкуснейший салат — и активно пьянствуем проводим оставшийся вечер за ужином, за разговорами с бокалами вина и виски.
Вот и все, начался наш 33й год совместной жизни … Всем спасибо.